Анатолий Гаврилов - Вопль впередсмотрящего [Повесть. Рассказы. Пьеса]

— Не знаю.

— И ничего не видел?

Не видел.

— Ладно, иди и больше с ними не связывайся.

— Хорошо, — ответил я, не уточняя, с кем не связываться и в чём вообще дело.

— Подальше от них. Ты лучше ПИШИ.

— Хорошо.

— Иди.

— Спасибо.

— Иди и ПИШИ.

— Хорошо, спасибо.

Ноябрь, День милиции, праздничный концерт.

Вспомнилось давно прошедшее, я выключил телевизор, выпил за здоровье капитана и сел писать.

То плюс, то минус. Вчера дул и морщил лужи сырой промозглый ветер, а сегодня — снег, лед, иней.

Февраль. Уже февраль. А там — и март, и зиме конец, а ведь ещё вчера, кажется, размышляли, ставить ёлку или не ставить, торт покупать или испечь, и какие салаты лучше, и что из спиртного, и не застрянут ли в московских пробках дети по дороге домой…

Диван нужно смотреть.

Разболтался он что-то.

Новый диван и уже разболтался.

Вчера прилетали синицы, а снегири прилетать перестали.

Пиранделло, Унамуно.

Только что ушёл Павел Владимирович. Пили кофе, говорили о Пиранделло и Унамуно.

Пиранделло — итальянский писатель, Унамуно — испанский.

На днях принесли телеграмму, текст телеграммы: «Пора кончать». Принёс телеграмму пожилой почтальон, в котором я узнал самого себя, то есть сам себе принёс телеграмму.

Дело было во сне, на рассвете, я не стал размышлять над тем, что всё это значит, хотя, если честно, текст телеграммы несколько настораживает, но не будем об этом.

Диван нужно смотреть.

Разболтался он что-то.

Новый диван и уже разболтался.

Вера Петровна с четвёртого этажа просит открыть бутылку вина «Монастырская изба», старшая её сестра в гости к ней из Тумы едет, не из Тулы, а из Тумы, это где-то там, в глубинах Мещёры, это где-то там, куда и откуда утром и вечером мимо моей дачи по узкоколейке проходят куцые поезда, и тащит их тепловоз, и все это многократно описывалось беллетристами, так многократно, что уже тошно и читать, и говорить об этом.

Минус пять, ветра нет, солнца нет, заснеженные кусты и деревья, чёрные глыбы ворон на тонких вершинах берёз, Виктор Иванович из четвёртого подъезда тащит на санках оконные блоки, он собирает выброшенное и складирует за своим гаражом, а наступит май — увезёт всё это на дачу с целью вместо сарая поставить дачный домик.

Пожилой инвалид прогуливается с молодым инвалидом, а где их третий друг по прогулкам — инвалид неопределённого возраста?

Как-то летом я шёл за ними и слышал их разговор, и говорили они о Гегеле.

Люди, дома, машины, много машин, машин, кажется, больше, чем людей, кусты, деревья, тёплые трубы теплотрассы, черная, влажная, с нежной травой полоса вечной весны тянется среди снегов, повторяя ход подземной трубы теплотрассы, подростки между домом глухонемых и игровым залом «Вегас» играют в хоккей, кто на коньках, кто без коньков, троллейбусное кольцо, овраг, гаражи, а дальше — Пекинка, а за нею — дачи, и виднеется серая полоса леса, а дальше — дорога на Юрьев-Польский, когда-то давно ездил я в ту сторону устраиваться пастухом, но не устроился, так как молодая женщина, от которой это зависело, вышла на крыльцо и замахала руками: «Уходите! Уходите! Мой муж только что вернулся домой из тюрьмы! Уходите! Уходите!»

Но вернёмся к дивану. Крепёж разболтался. Нужны отвёртка и шурупы более сильные, но всё спуталось в моём хозяйственном отсеке, полнейший бардак…

«И с этим бардаком пора кончать!» — услышал я голос Президента, и согласился с ним, и навёл порядок, и закрепил крепёж дивана, и лёг на диван, и двое неизвестных вошли, и один из них сказал, что пора кончать, и они сделали это, но мне не было ни больно, ни страшно, мне стало хорошо, что меня уже нет…

А потом я что-то делал, о чём-то размышлял, а потом наступил вечер, и я вышел прогуляться и за торговым колледжем не удержался и спустился на картонке по ледяной горке.

Дождь, лужи, туман.

Дочь купила нам большой жидкокристаллический телевизор.

Живёт и работает она в Москве. Приехала, купила, настроила, уехала.

Ремонт крыши нашего дома продолжается.

Правая нога Игоря Петровича после грязей в Саках сгибается лучше.

В нашем городе создаются ДНД — добровольные народные дружины.

Пожилая дружинница задержала рецидивиста.

В Германии отмечается рост популярности социалистических идей. Продаются двухполозные коньки. Купить, дождаться настоящей зимы, потренироваться на двухполозных коньках, а потом перейти на более серьезные.

Записаться в ДНД, поймать опасного преступника.

Великоанадольский лес находится в Волновахском районе Донецкой области.

У совы одно ухо больше другого.

Телефон: Владимир Васильевич предлагает, требует немедленно приехать к нему для важного разговора. Он закажет для меня такси, сейчас же, немедленно, ко мне.

Он — монологист, слышит только себя. Не поеду. Никакой важности такого разговора там не будет. Ничего, тоска подвыпившего человека. Сценарий известен до мельчайших подробностей.

Однажды ехал я на заднем сиденье автобуса Львовского производства.

Дело было зимой.

Двигатель автобуса львовского производства ЛАЗ-695 находится сзади, и зимой на задних сиденьях тепло.

Тетушка из Донецка приглашает на Новый год.

Президент Украины Ющенко подтянул в Донецк свои войска.

Поехать туда, выступить перед его войсками, склонить их на нашу сторону. А потом уже встречать Новый год.

Барахольный ряд рынка у «Факела». Чего там только нет: скобьё, крепёж, резисторы, топоры, книги, аудио-видео, валенки, галоши, цепи, канаты, радиотелелампы, лампы паяльные, фонари, фонарики, сантехника, материнские платы…

Автобус львовского производства ЛАЗ-695 имел двигатель мощностью 109 л.с., 6 цилиндров, 34 места для сидения и неопределённое число мест для стояния. Но в ту ночь я оказался единственным пассажиром.

Это был последний рейс.

Водитель вёл автобус, кондукторша на своём кондукторском месте подсчитывала выручку. А я смотрел на неё, думал о ней.

Нравилась она мне.

И вдруг…

И снова телефон, и снова Владимир Васильевич: приезжай, мне плохо.

Нужно ехать.

А историю с кондукторшей я расскажу в другой раз.

Если встретимся.

Мы ещё встретимся?

Куранты, гимн, последние новости и песня «А снег идёт».

«А снег идёт, а снег идёт, и всё вокруг чего-то ждёт…»

Снега нет, чёрная мерзлота, пыль.

Сегодня нужно закончить и сдать модель, собственно, она уже готова, осталось отшлифовать.

Всегда весёлый водитель автобуса объявляет по микрофону остановки, балагурит, напевает «А снег идёт».

Сегодня нужно закончить и сдать модель, собственно, она уже готова, осталось отшлифовать.

Модель выпукло-вогнутая, полусферическая, разъёмная на нагелях.

Сдать модель и теорию модельного дела, получить разряд.

Сдать, пригласить Шатунова в ресторан.

Шатунов — мой учитель, один из лучших модельщиков модельного цеха завода «Азовсталь».

Работает он быстро, говорит быстро, и я не всегда успеваю адекватно усвоить его информацию.

«А снег идёт, а снег идёт, и всё вокруг чего-то ждёт…»

Витя в армии, Коля в Москве, одноклассница Москалёва сразу же после школы уехала на БАМ.

Витя пишет из армии, что ему там хорошо и весело, что там много свободных девушек, Коля из Москвы призывает следовать Сократу в познании самого себя, Москалёва молчит.

«А снег идёт, а снег идёт, и всё вокруг чего-то ждёт…»

Сдам теорию и практику, получу разряд, а Новый год встречу в компании друзей двоюродного брата Мишки по кличке Ухо.

Это где-то на Правом берегу, рядом с кладбищем, там у них хаза, карты, жаргон, ножи…

Посмотрим.

«А снег идёт, а снег идёт, и всё вокруг чего-то ждёт…»

Снега нет, чёрная мерзлота, ветер, пыль, дым.